Булгаков Михаил - Мастер и Маргарита. / 5-280-00425-1 / Серия: Классики и современники, Советская литература. / Редакторы: Ю. Розенблюм, О. Ларкина, Ю. Коннов. Вступительная статья: П. Николаев. Художник Дмитрий Бисти.

Булгаков Михаил - Мастер и Маргарита.

Серия: Классики и современники, Советская литература.

5-280-00425-1

Редакторы: Ю. Розенблюм, О. Ларкина, Ю. Коннов. Вступительная статья: П. А. Николаев. Художник Дмитрий Бисти.

Издательство: Художественная литература. М. 1988. 384 с. Мягкая обложка. Формат: 84x108/32 (130х205 мм).

Жанровая уникальность «Мастера и Маргариты» не позволяет как-то однозначно определить булгаковский роман. Очень хорошо это подметил американский литературовед М. Крепе в своей книге «Булгаков и Пастернак как романисты: Анализ романов «Мастер и Маргарита» и «Доктор Живаго» (1984): «Роман Булгакова для русской литературы, действительно, в высшей степени новаторский, а потому и нелегко дающийся в руки. Только критик приближается к нему со старой стандартной системой мер, как оказывается, что кое-что так, а кое-что совсем не так. Фантастика наталкивается на сугубый реализм, миф на скрупулезную историческую достоверность, теософия на демонизм, романтика на клоунаду». Если добавить еще, что действие ершалаимских сцен «Мастера и Маргариты» — романа Мастера о Понтии Пилате происходит в течение одного дня, что удовлетворяет требованиям классицизма, то можно с уверенностью сказать, что в булгаковском романе соединились весьма органично едва ли не все существующие в мире жанры и литературные направления. Тем более, что достаточно распространены определения «Мастера и Маргариты» как романа символистского, постсимволистского или неоромантического. Кроме того, его вполне можно назвать и постреалистическим романом. С модернистской и постмодернистской, авангардистской литературой «Мастера и Маргариту» роднит то, что романную действительность, не исключая и современных московских глав, Булгаков строит почти исключительно на основе литературных источников, а инфернальная фантастика глубоко проникает в советский быт.